Словоблудие...

[mrdarse]

Я как-то фики не сильна писать... но что-то уж больно душа просит...

Алексиэль/Люц, присутствуют Белиаль, Асмодей. Никакого переноса на личности, только взятые у каори Юки персонажи и мой бред...

Не сильна я в рейтингах, и NC-17 наверное слишком, но юным созданиям, наверное, все таки не стоит это читать

Каменный пол был неровным и, со временем начал больно впиваться во все выступающие части тела. До смерти хотелось сменить положение, но кандалы на руках и ногах были закреплены с расчетом минимальных движений. Алексиэль готова была взвыть.
Какая глупость, и когда все успело выйти из под контроля? Она ведь предусмотрела все возможные варианты, как он смог пробудиться?
В том, что Люцифер снова во плоти, Лекс не сомневалась. Тюрьмы небес она перевидала все, от КПЗ до тюрем строгого режима, и то место где она сейчас находилось, небесами не было. А знакомая аура, то и дело пробегавшая искрой по каменным стенам и вовсе не оставляла сомнений, это ад.
Лекс, как могла поудобнее, устроила голову на скованных руках и продолжала размышлять. Голова до сих пор была как у русского после новогодних праздников, то есть гудела, болела, и не желала воспроизводить цепь событий, да и думать вообще не желала.
Тем не менее, картина складывалась. После заклинания, запечатавшего ее брата, Нанатсусайа разлетелся на сотни осколков и душа заключенная в нем…
Ангел зарычала от досады, да Люцифер должно быть жутко зол…
Шаги за окованной железными пластинками дверью процокали приближающимся стуком и замерли, послышался звон ключей и напев заклинания – о как все серьезно. Пожалуй, даже астральные силы органического ангела ей здесь не помогут, комната явно опечатана со всей скрупулезностью, которая возможна.
Белиаль вплыла в комнату со своей всегдашней шутовской улыбочкой. Отлично. Даже презрительное выражение рисовать не пришлось. Все как-то само собой получилось.
- Отдыхаешь ангел? – сатан присела на корточки рядом с Лекс и, склонив голову на бок, принялась разглядывать, о да надо это признать, ту плачевную картину, которую представляла собой органический ангел.
- Еще как, тут прямо курорт. Не хуже чем Эдем моего папаши. – очень хотелось плюнуть в это смеющееся личико, но Лекс сдержалась, сплюнув вместо этого на пол. Плевок сатан расценила по своему адресу вполне верно. Не меняя своего глупо-загадочно-улыбчивого выражения лица, поднялась и с хорошего замаха ударила Лекс ногой. Удар смазал по плечу и попал в челюсть.
- Плохо целишься, слабо бьешь. Как девчонка. – Лекс снова сплюнула на пол, на сей раз кровью. Следующий удар Белиаль пришелся в живот, гораздо сильнее и точнее. От него захотелось сжаться в комок, но треклятые кандалы не позволяли, и пришлось лишь глупо ловить ртом воздух. Сатан собралась было ударить еще, однако, услышав тень какой-то мысли, лишь хмыкнула и ушла.

Значит вот как. Только вот каким образом она умудрилась вот так попасться, Лекс вспомнить не могла. Впрочем, все равно это лучше чем попасться небесам, не так ли? Хотелось бы ей это верить, однако твердо она знала только одно, лучше было вообще не попадаться.

И снова шаги в коридоре. Знакомые шаги. Его шаги. Непроизвольно внизу живота свернулся тугой узел и пробрала дрожь, от страха ли?

Он открыл дверь и замер в проеме прекрасной статуей, небрежно опираясь на косяк. Смотреть на него было чертовски неудобно, но и взгляда Лекс оторвать не могла. Шея у органического ангела уже затекла, а он все стоял и молчал. Алексиэль была не из терпеливых.
- На что уставился? – она постаралась сделать голос максимально безразличным. Было непросто, при первой же встрече с Люцифером ее тело словно сошло с ума. Дальше становилось лишь хуже, и стоило огромных усилий над собой, чтобы вновь и вновь демонстрировать холод и безразличие. Она слишком горда, чтобы вести себя иначе.
Ответом Люцифер ее не удостоил, молча подошел, взяв за перекладину наручников, поднял на ноги. Вывернутые руки резануло болью. Лицо демона оказалось близко-близко, Лекс чувствовала его дыхание на своей коже, падала в холодный оникс его глаз и ненавидела. Ненавидела себя за свою слабость, его за то, что он эту слабость и вызывал. Ненависть и гнев бушевали в ней лесным пожаром, пожалуй, гнев был основным из ее грехов, неким катализатором, положившим начало цепи событий, которые привели ее сюда. Но под гневом и ненавистью, тщательно скрытое, в первую очередь от себя самой горело то чувство, которое заставило свестись судорогой низ живота, а соски напрячься, когда рука Люцифера скользнула ей за спину и заставила прижаться к его телу.
Лекс зажмурилась и заставила себя отвернуться от его лица, не тут то было, Люц грубо развернул ее обратно и впился в губы поцелуем. Сжатые зубы тоже не помогли, демон нажал на точку под челюстью, отчего та моментально занемела и перестала слушаться.
Ангел проваливалась в какой-то бездонный колодец, мир кружился как сумасшедший за закрытыми веками. Ничего постоянного, никакой опоры, кроме его рук на ее спине, его губ, целующих так требовательно, его тела прижимавшегося к ней. Секунда потери контроля над собой и Алексиэль ответила на его поцелуй. Демон тут же отстранился, словно потеряв к ней интерес. Без поддержки его рук Лекс рухнула на колени, тут же наручники, как послушные собачки, примагнитились к полу, вернув ангела в исходное положение.
Люцифер еще раз смерил ее взглядом и вышел за дверь, так и не сказав ни слова. Впрочем, это было излишне, Алексиэль и так все поняла. Несколько тысячелетий он был ее вещью, ее игрушкой. Без памяти, без тела, одержимый любовью к ней и жаждой вернуть свое "я". Теперь они поменялись ролями, и она стала его куклой, а в милости уничтожения воспоминаний ей отказано. Она поняла так же, что Люцифер унизит ее как только сможет, растопчет ее гордость, не оставит ничего кроме стыда и безумного огня желания, которое он в ней вызывал.
Лекс стиснула зубы. Воистину замыслы создателя неисповедимы, зачем было создавать их такими, способными испытывать столь низменные людские чувства и при этом ставить подобное вне закона?

Философские размышления о несправедливости бытия, как обычно утянули ангела в бездны ее разума. Состояние глубочайшей задумчивости очень похожее на транс, где ты не замечаешь ничего вокруг, даже течение времени становится белым фоновым шумом.
Сколько времени прошло, и когда успела придти Белиаль, Лекс не заметила. Она бы вообще проигнорировала сатана, если бы та не заставила ее подняться на ноги тем же малоприятным способом что и Люцифер до этого. Это начинало утомлять, к чему вообще кандалы, если камера опечатана и ангел сейчас не сильнее любого человечка?
Бель, слава богу (о какое лицемерие!), прижимать Лекс к себе не стала. Наоборот оттолкнула к стене, кандалы тут же приклеились к камню. Задранные наверх руки начало немилосердно ломить, впрочем, их и до этого ломило, но меньше.
Сатан отошла на пару шагов, кастуя нечто разросшееся между ее рук в черную сферу.
- Покажи-ка крылышки, ангелочек. – и сфера метнулась прямиком в Лекс. На миг с камеры спала печать, отзывая все заклинания. Наручники самопроизвольно отлепились от стены, и ангел упала на колени. Лишь миг, но белые крылья органического ангела вырвались из спины, какая-то составляющая заклинания спровоцировала непроизвольный выброс энергии. Алексиэль скрипнула зубами, блокада печати снова встала на место, наручники снова прилипли, на сей раз к полу, оставив ангела на коленях. На коленях, с развернутыми крыльями. Лекс разобрал нервный хохот, защитная реакция от ужаса.
- Ты что крылья мне резать собралась? А потом всем адом будете радостно наблюдать, как я здесь гнию заживо?
- Мы бы и рады, - Белиаль состроила гримаску, которая могла означать все что угодно, лицо сатана отражало эмоции весьма странно, - да хозяин не позволил. Нет, ангелочек, мы всего лишь подготовим тебя к выходу в свет. Лорд устраивает нечто вроде бала, и ты будешь его сопровождать.
- Нагишом и на метле? – кривая улыбка, - на мой взгляд, такая роль больше пристала тебе.
- Не искушай нас делать то, за что хозяин потом будет нас ругать, ангелочек. – Белиаль склонилась над невесть откуда взявшимся чемоданчиком. Мурлыча себе под нос, сатан брякала чем-то железным. Что она там делала, Лекс было не видно, но ничего хорошего чемоданчик и его содержимое не предвещали. Похоже, будет больно, очень больно.
Крылья самые чувствительные места у ангелов, нервные волокна сплетаются с энергетическими точками, огромным множеством энергетических точек. Ведь именно крылья отвечают за ментальные силы ангела, и чем сильнее ангел, тем их больше.
Как ни хорохорилась Лекс, а все же судорожно сглотнула и почувствовала, как ноги становятся ватными. Чертов Люцифер.
Белиаль развернулась к ней со стремного вида щипцами-зажимом в руках и ослепительной улыбкой на лице. Подойдя к ангелу, зажала плечо крыла в щипцы пониже кости. Через миг ослепительная вспышка боли заволокла алым цветом все существование Алексиэль. Сатан пробила крыло насквозь острым штырем и закрепила в дырке тяжелое железное кольцо. Лекс сдержалась от крика, издав глухой стон, быстро перешедший в рык.
- Ох, ну не надо так злиться, - сатан распрямила пробитое крыло, причиняя еще большую боль, - смотри, какой милый пирсинг получается. Ах да, тебе без зеркала не разглядеть. – Белиаль радостно рассмеялась.
Когда сатан пробила второе крыло, вопля боли ангел уже сдержать не смогла. На третьем позорно отключилась, вот тебе и вся воинская выдержка.

Боль красными взвизгами проносилась через ее нервы, Лекс приходила в себя. Спина была мокрой и липкой от крови, ее трясло, лоб покрыла испарина. Ангел с трудом поднялась на четвереньки, краем сознания отметив, что кандалы пропали. Зато появилась цепочка, пропущенная через кольца в крыльях и крепящаяся на стене. Да и блок-печать с камеры никуда не исчезла.
Лекс села, привалившись боком к стене, и отерла испарину со лба, руки заметно дрожали. С запозданием заметила, что в камере есть кто-то кроме нее.
Сатан вольготно развалился в кресле напротив нее и задумчиво курил сигару. Замутненный болью рассудок, почему-то нарисовал картину, как он, пыхтя, волочет тяжеленное кресло до ее камеры. С губ сорвался истерический смешок.
- Я знал, что никого не могу оставить равнодушным, в ком-то я вызываю панический ужас, в ком-то похоть, но вот смех вижу в первый раз. – сатан поднялся с кресла, приблизившись к Алексиэль заставил посмотреть на него, взяв за подбородок. Другой рукой отвел волосы с лица. – так вот какая у Люцифера новая игрушка. Прекрасная воительница Алексиэль. Видимо, хоть ты и сильнее это тебе не помогло, - сатан зашелся раскатистым смехом, голос у него был низкий с приятной хрипотцой. – Наивная девочка, думала, что перехитрила Лорда тьмы, а в итоге сидишь здесь.
- Вот уж чем я никогда не страдала так это наивностью, - голос плохо слушался и скрипел, как несмазанное колесо, - а то, что ваш Лорд смог вернуться, чистая случайность, все предвидеть невозможно.
- Ох, ангел, ты такая милая, когда помалкиваешь, пожалуй стоит заткнуть тебе ротик хоть ненадолго. – Сатан схватил ее за волосы на затылке, другой рукой расстегивая брюки, - ты только Люциферу об этом не говори, а то придется вырвать твой сладенький язычок. Впрочем, за это он мне только спасибо скажет.
Сатан закончил воевать с ремнем брюк и представил взору Алексиэль внушительных размеров агрегат.
- Давай детка, открой ротик, - ангела аж передернуло от омерзения, но железная рука Асмодея не дала отстраниться, а болевые точки под челюстью он знал не хуже своего Лорда. Лекс смогла лишь протестующе застонать, демон качественно заткнул ей рот. Частые толчки моментально повлекли за собой рвотный рефлекс, ангела мутило, трудно было дышать. Какое унижение! На небесах изнасилованным ставили клеймо на щеке, после чего они становились отверженными, отщепенцами. Впрочем, нередко случалось, что и не справлялись с позором, и совершали еще больший грех, накладывая на себя руки. Но Лекс была не из тех, кто безропотно покорялся судьбе. Поэтому она внутренне приготовилась тому, что сейчас ее будут бить, и резко сжала зубы.
Сатан не вскрикнул, нет, надо отдать ему должное, лишь зашипел сквозь зубы и припечатал Алексиэль по лицу тыльной стороной ладони. От удара ее отшвырнуло к стене, как раз на, и без того, израненные крылья. Перед глазами поплыло.
Асмодей не торопился бить снова, злобно шипя, оценивал причиненный ущерб.
- И что ты тут делаешь? – властный, холодный голос застал врасплох их обоих, - впрочем, я и сам вижу. Вон отсюда! – прекрасный голос сорвался на рык. Сатан и ухом не повел, неторопливо застегнувшись, вышел из камеры, смерив правителя презрительным взглядом. Ангелы везде одинаковы, даже бывшие. Заставить их отвлечься от грызни между собой может только война. Как же так получается, они же высшие, прекрасные создания?
Люцифер опустился на колени рядом с Алексиэль, нежно провел рукой по щеке осматривая, разбитую сатаном скулу. Та только немного покраснела, но расцветать синяком, похоже, не собиралась.
- Пойдем, тебе надо переодеться к балу, - нежность прикосновения к щеке мгновенно истаяла под тяжестью ледяного голоса Лорда Тьмы. Лекс невольно провела рукой по щеке, повторяя его прикосновение.
Люцифер тем временем отстегнул цепочку от крепежа в стене и ощутимо дернул, мол, идем. Успокоившаяся было боль, снова запустила в крылья свои когти.
- Ты меня собираешься, как собачку за собой на цепи водить? – ангел хотела произнести это бодрым тоном с долей иронии, но получилось как-то жалобно и испугано. Люцифер удостоил ее ледяным взглядом.
- Пару тысячелетий, потом, возможно мне это надоест, и я придумаю что-нибудь другое. Идем, не заставляй меня тащить тебя на цепи, как глупую шавку. – Лекс с трудом поднялась на ноги, да она понимала то, что Люцифер устроит ей веселую жизнь, но понимать одно, а переживать на собственной шкуре совсем другое.
- Тебе не кажется, что быть мечом было гораздо менее унизительно? – Алексиэль волоклась за демоном по коридору на максимально возможной скорости. Каждая задержка сопровождалась рывком цепи и новым взрывом боли, от которой подкашивались ноги, и приходилось хвататься за стену.
- Ты считаешь, что месть несправедлива? Она редко таковой бывает. – голос Люцифера не выражал никаких эмоций. Дальше шли в тишине до самых его покоев.

Уже в своей спальне, снимая с крыльев цепь (Лекс очень не хотелось думать о ней как о поводке) он снова заговорил:
- Ванная за той дверью, - Люц махнул рукой, - и, только чтобы сэкономить тебе силы, сообщаю, на моих покоях такая же печать как на камере, так что можешь не утруждать себя. Кроме того, этот милый пирсинг на твоих крылышках, так же блокирует твою силу. Так что не морочь себе голову планами побега, в игру "перехитри противника" я играю не хуже тебя. У тебя пятнадцать минут, одежда в ванной.


Пока не бетила.

Окончание (продолжение?) следует.